Первые греческие философы, размышляя о природе вещей, строили космологические модели, в ко­торых все наблюдаемые явления объяснялись как про­исходящие из некоторого вещественного первоначала. Сходные воззрения разрабатывает и Парменид, трактуя космос как образованный действием двух стихий — эфирного Огня (Света), легчайшего и тонкого, и тяжелой и плот­ной Ночи. Однако этот привычный круг представлений квалифицируется Парменидом как «путь мнения», которому он противопоставляет «путь истины», открывающий новые горизонты философского поиска.
Философское мышление, ищущее необходимость в мире, само должно, по Пармениду, обладать внутренней необходимостью. Однако всякая мысль, имеющая дело с изменчивым видимым миром, сама изменчива и непостоянна и представляет собой лишь правдоподобное «мнение». Обладать внутренней обяза­тельностью, согласно Пармениду, может лишь «чистая» мысль, коренящаяся в себе самой и свободная от всяких ссылок на видимое.
Предметом философского мышления, выводящим за пределы видимого мира с его движущимся многообра­зием является бытие как таковое: вещи могут быть таки­ми или иными, но прежде всего они просто «есть»; бы­тие вещей образует умопостигаемую предпосылку лю­бой их конкретной определенности.
Таким образом, Парменид впервые разра­ботал понятие бытия, играющее одну из главных ролей в категориальном аппарате западной философии на про­тяжении всей ее истории. Ему же принадлежит формулировка принципа тождества мышления и бытия («мыслить и быть одно и то же») — реально лишь то, что мыслимо, а то, что немыслимо, не существует. В частности, утверж­дает Пармнид, небытия не существует, ибо оно немыслимо и невыразимо.
Бытие не имеет прошедшего, ибо прошлое — то, чего уже нет, не имеет и будущего, ибо его еще нет, оно есть вечное настоящее без начала и без конца. Бытие неизменно, неподвижно и во всем равно.
Единственная истина, следовательно, состоит в том, что существует бытие ничем и никем непорожденное, неуничтожимое, неизменное, неподвижное, равное себе, сферообразное и единое. Все прочее только «пустые имена».